Форум » Библиотека законченных фанфиков. Архив №1. » Автор: Amazing » Ответить
Автор: Amazing
Amazing: Фики: 1) Смысл жизни 2) Верьте в Новый год, люди! (НГ Овцефест)
Ответов - 3 новых
Amazing: Приветствую всех и представляю свое первое и, наверно. последнее небольшое произведение на любимую нами тему. Целью было представить развитие реальных тпроблем наших нереальных героев, не очень удаляясь от сериала. Все права принадлежат создателям сериала "Ранетки". Комментраии в соответствующей теме. Девочки, я почти не читала другие фанфики, если с кем пересеклась, прошу меня извинить. - Хватит, - Степнов зло расхаживал по квартире. – Эти женщины кругом, с ними свихнешься. Школа, блин, бабское царство… Как они меня достали: Борзова, Светочка, Яна, Лена… Он споткнулся на последнем имени и ухмыльнулся себе: причислить Ленку, светлую как одуванчик на солнышке, к бабскому царству было нелепо. Степнов снова разозлился на себя: - Опять! С этим надо завязывать. С чего он, как дурак, стал выкладывать Яне про Ленку – не иначе затмение нашло! Хорошо еще, что она не подняла его на смех, уши горят, как вспомнишь. Ладно, зато выручила его на этом представлении, которое Борзова устроила, - и Степнов мысленно в который раз отправил ее по известному направлению. Все, распустил сопли, мужик, - проворчал он в зеркало. – Никаких тебе любовей, жил без нее и дальше будешь жить, как миленький. Вон до выпускного полгода всего, перекантуемся… Образ Лены снова всплыл перед глазами, Виктор встряхнул башкой. Да, конечно, себе врать бессмысленно: влюбился как мальчишка. Ну и что? На то он и взрослый мужик, чтобы остановиться, когда нужно. Просто держать себя в руках. Никто не запрещает ему видеть ее, заботиться о ней, что ему еще надо? Ленка так тепло относится к нему, без этой теплоты он уже не сможет. Мысли его переключились на Петра Никаноровича. Вот золотой дядька! И так привязался к нему, Виктору, с боями этими выручил, а теперь убеждает в писательском таланте. Какой там талант! Просто старику приятно, что кроме внучки есть с кем пообщаться. Придется согласиться с ним соавторствовать, заодно и денег им подзаработаю. - Да ты бы и не смог отказаться, - признался себе Виктор, - как тогда Ленку видеть, быть в курсе ее домашних проблем. При воспоминании об их квартире Виктора охватило ощущение радости и покоя. С тех пор, как он оказался у Кулеминых впервые, это ощущение охватывало его всегда. Виктор уже давно привык к одиночеству, да и в юности не был избалован родительской лаской, и глядя на Кулеминых, таких заботливых и уважающих друг друга, он испытывал мучительное желание быть причастным к этому теплу. - Вот же оно! – Степнов стукнул себя по коленке, - я просто восхищаюсь их семьей, хочу им помогать! Эх, Яна, а еще психолог! Кто мне может запретить? А Ленка… Ленка будет как сестра – такая младшая сестренка (опять сладко заныло в груди) – маленькая любимая сестренка… мысль его побежала дальше, он представил ее на кухне, потом вспомнил, как она оказалась у него на коленях… Вот, блин, - выругался Степнов, - все, решили, и точка! Ленка торопилась в школу, ей хотелось увидеть девчонок еще до уроков. Теперь, когда они избавились от этого семейства Зеленовых, нужно было обсудить, что же делать дальше. Благотворительный концерт – дело нужное и правильное, но хотелось ощущать себя в настоящей группе, выступать на больших площадках, подняться на взрослый уровень. Тогда нас перестанут считать малолетками, подумалось ей, и опять мысли перескочили на того, кому в первую очередь хотелось что-то доказать. Это несправедливо, думала Лена, живешь как все, решаешь те же проблемы, а то и покруче, а тебе все время тычут в лицо, что ты девчонка. А так хочется, чтобы он подумал о ней всерьез, чем она хуже всех этих взрослых липучек, которые вьются вокруг него. С некоторых пор она стала подозревать, что у нее есть шанс завоевать его сердце, как это ни казалось невероятным. Эта история с боями, его рыцарская готовность вытащить ее из этой помойной ямы – все рождало смутные надежды. Но с другой стороны, он – ее учитель, вообще-то – мог делать все это по обещанию и по сложившейся дружбе. Эта мысль тоже грела, но сердце щемило в ожидании чего-то большего, так хотелось, чтобы ее Виктор Михайлович был действительно только ее, ее по праву! - Привет, девчонки, - кивнула она Наташке и Лерке. - Ленка, у Наташки такие новости! – закатила глазки Лера. – Ее папа приехал вчера… - Да, и мама тоже, - Наташка счастливо выдохнула. - И они, - продолжала Лера, - считают, что нам пора поучаствовать в настоящем концерте. - Да? Я бы тоже не против. – встряхнула челкой Лена, - вот только как мы это устроим? Игорь Ильич, конечно, классный мужик, но он не по этой части, да и звукаря у нас нет. - Ну со звукарем разберемся, - поморщилась Наташа, - самое главное, папа хочет поговорить с нами. Давайте после уроков соберемся в актовом? - Лучше уж в спортивном, - съехидничала Лера, - как-то там спокойнее, подальше от Борзовой. - Ладно, - как всегда невозмутимо сказала Лена, - тогда я с Виктором Михалычем договариваюсь, а вы Аньку с Женькой предупредите. - Иди, иди, - засмеялась Наташка. - Здравствуйте, Виктор Михалыч! Степнов сильно сжал мяч руками. – И отчего она так светится всегда, от красоты? На лицо наползла ответная улыбка: - Привет, Кулемина! Ты чего здесь? - Виктор Михалыч, нам сегодня собраться нужно, можно здесь, у Вас? - Да можно, конечно, как всегда. А что за повод? - Наташкин папа приехал, у него идея, как нам помочь с концертами. - Дело хорошее, Кулемина. Ленка сделала еще шаг. - Виктор Михалыч, что-то мы давно мячик не кидали, может, после репетиции? - Неправильно, Кулемина, спорт должен на первом месте быть. Но в данном конкретном случае с тренировкой ничего не выйдет, есть у меня одно неотложное дело, - и хитро прищурился. - Что ж, в другой раз, - Ленка вышла из зала. (Значит, сегодня он меня не проводит, подумала она разочарованно.) Степнов подошел к снарядам и довольно подтянулся. Ему было радостно, что неприятности позади, и он был доволен собой: не сказал ничего лишнего. После уроков девочки собрались в зале, подошел и Рассказов. - Вот и я, всем привет! – как всегда энергично вошел Лагуткин. - Привет, папка! – Наташе очень шла открытая счастливая улыбка. Лена только вздохнула: когда еще ее родители вернутся. - Ну что, ранетки, Наташка мне вчера полночи показывала новые песни, где будете исполнять? - Да! – Аня по-детски вскочила на ноги, - мы уже хотим выступать на настоящих концертах, но нам самим туда не попасть! - Не кисните. – Лагуткин приобнял Наташу за плечи. – Все начинали когда-то. Игорь, говорят, Вы снова руководите группой? - Н-ну, - чуть заикаясь, начал Рассказов, - мы с Виктором… - Тогда так: есть предложение ранеткам выступить с нашей группой на разогреве. С директором школы договоримся. Большого гонорара не обещаю, но на шпильки хватит. - Здорово! – захлопала Лерка. – Девчонки, это же классно! А когда концерт? - Через недельку, точной даты еще нет. Боюсь, что сейчас смогу помочь только с этим концертом, но что-то мне кажется, что в случае успеха вы не останетесь без предложений. - Ух ты! – Лерка и Аня сияли, Наташка благодарно смотрела на отца. Ленка как всегда реагировала сдержанно, но внутри нее зарождалась новая надежда. Они будут играть с группой Боба Кантора! Это мечта, их заметят, ранетки будут давать свои концерты, вот она – путевка в самостоятельную взрослую жизнь! Она привычно оглянулась на Степнова: что он думает – и встретив улыбку, сразу успокоилась. - Вот что, - Лагуткин снова взял слово, - эту неделю вы должны репетировать каждый день, а я договорюсь о вас в клубе. Посмотрите свой репертуар, понадобятся 2-3 песни, порепетируем вместе. Этот шанс вы должны использовать, - он подмигнул девушкам. – А мы с Наташкой сейчас домой, всем удачи! – и они ушли. Аня закинула сумку на плечо: - Пойдем и мы? - До свидания, Виктор Михайлович, Игорь Ильич, - девочки покинули зал. - Привет, дедуль, ты дома? - Дома. Леночка, дома, куда мне, старому, деться. – Ты одна? Как репетиция? - Все хорошо, дедуль. Наташкин папа обещает нам участие в концерте. А как твоя книга? - Сегодня должна сильно продвинуться вперед, - дедушка улыбнулся, - иди поешь. - Я потом, дедуль, уроки сделать нужно, - и Лена ушла к себе. Начала с проверки почты: от родителей коротенькое сообщение – все живы-здоровы, скучают. «И я скучаю» - подумала Лена, - «очень». Быстренько разобравшись с задачками, Лена собралась было в кухню, и тут услышала голоса в коридоре: - Проходи, Виктор. Проходи… Она оторопело уставилась на Степнова: - Что-то случилось? - Нет. Леночка, - дедушка довольно улыбался, - разреши представить тебе моего официального соавтора. Виктор согласился помочь мне с книгой, теперь это точно будет самая лучшая вещь. Лена во все глаза смотрела на Степнова. Вот это новость! Как это понимать? Он действительно хочет помочь деду или здесь что-то еще? Виктор улыбнулся ее удивлению: сюрприз удался! Кажется, она не против его прихода. На душе потеплело. - Пойдем, Виктор, я покажу тебе, что успел сделать за эти дни. Петр Никанорович увел Виктора в комнату, а Лена привалилась к косяку. Неплохой поворот событий. Теперь снова можно видеться вне школы, в домашней обстановке. И Лена радостно замурлыкала какую-то мелодию и отправилась на кухню ставить чайник. Вот уже третий день девушки усиленно готовились к концерту. Сейчас, когда Аня и Женя снова обрели своих отцов, девушки кипели энтузиазмом, песни звучали ярко, энергично, группа фонтанировала идеями. Наконец, Лагуткин назначил день совместной репетиции. Можно было ехать сразу после уроков, отвезти их вызвался Игорь Ильич. - Виктор Михайлович, поедемте с нами, - уговаривали девушки Степнова, но Лена знала, что Виктор сегодня снова буде работать над книгой с дедом и поехать не сможет. В клубе, где был заявлен концерт Боба Кантора, уже ждали его музыканты. - Знакомьтесь. Мартин, клавишник, вот Дэни, Генрих, самый наш младшенький – Энтони, высокий парень широко улыбнулся. Выяснилось, что музыканты владеют всеми языками понемножку, да и девушки неплохо знали английский, проблем с общением не возникло. Девочки с интересом знакомились. Они собирались многому научиться, и им было лестно внимание со стороны столь опытных мастеров. Наташа уже о чем-то болтала с Генрихом, она познакомилась с ним еще раньше, когда ездила к отцу. Женя показывала свои клавиши Мартину, а к Лене подошел Энтони. - На чем ты играешь? Лена взялась за гитару: - Показать тебе наши песни? Энтони широко улыбнулся: - Я буду рад, сейчас мы все вас послушаем. Репетиция прошла на удивление удачно. С помощью Наташиного отца были выбраны две песни, которые ранеткам предстояло исполнить всего через пару дней. Третью песню девушки обещали продемонстрировать прямо на концерте, это была Ленина идея. Лена мечтала перед сном, как завтра будет рассказывать о репетиции Виктору. «Как же все хорошо!» - подумала она засыпая. Особенно трудно Степнову было вечерами, когда он возвращался в свою темную пустую берлогу. После уюта квартиры Кулеминых контраст был невыносим. С тех пор, как он стал помогать Петру Никаноровичу с книгой, он и сам пробовал сочинять сюжеты про смелого и благородного Капитана, но, поймав с блаженной улыбкой на лице себя на фантазии, в которой его герой выручал из плена одну прекрасную белобрысую инопланетянку, заставил себя прекратить это самоистязание. Теперь он выходил перед сном во двор, где стояли турники, и до одури, до потери чувствительности рук и всего организма подтягивался и крутил сальто. Сегодня испытанный способ не помогал. То ли потому, что он не видел Ленку после репетиции в клубе, то ли еще почему, но он никак не мог отвлечься: Лена все время стояла перед глазами. Лена, его девочка – такая серьезная и юморная, такая самостоятельная и хрупкая до невозможности, такая спортивная и нежная, ее улыбка была самым ценным для Виктора. В его жизни были женщины, он относился к ним по-разному, кого-то любил, но еще никто не вызывал в нем такого желания отдать всего себя до последнего вздоха, до последней капли. Ему и в голову не приходило мечтать о чем-то большем, чем носить на руках это бесценное сокровище, эту драгоценность – дороже всех земных богатств. - Ле-на. – произнес он по слогам, - Ле-на… Что же мне с этим делать, - думал Виктор, - долго ли я выдержу… и он снова потерянно уткнулся лицом в руки. На перемене Лена отправилась на поиски Виктрра Михайловича. Спортзал был закрыт, и она нашла его, выходящим от Рассказова. «Что-то он какой-то замученный», - отметила Лена: - Виктор Михалыч, с Вами все в порядке? - Да, Кулемина, что – плохо выгляжу? Это меня муки творчества заели, – отшутился Виктор. – Как там ваша встреча вчера, Игорь говорит удачно? - Я как раз хотела рассказать, - и Лена азартно пустилась в описание вчерашнего вечера. «Какая она радостная сегодня, - думал Виктор, - все-таки для нее так много значит это увлечение, может быть, они и вправду станут знаменитыми… вот закончат школу, будут давать концерты, и она и думать забудет про школьного физрука, который когда-то помогал таскать инструменты…» - Виктор Михалыч, вы меня не слушаете! – возмутилась Ленка. - Да слышу, слышу – Степнов спародировал зайца из «Ну, погоди», - Лучше скажи: к концерту готовы? Репетировать будете сегодня? Я попозже подойду, вам Игорь поможет. - Конечно, будем, нам же выступать завтра. Так что не забудьте с дедом о выходном договориться. - Слушаюсь, - Степнов взял «под козырек». - Волнуешься? - Пробьемся, Виктор Михалыч… Отсутствие Степнова в начале репетиции ее очень устраивало, Лена тоже затевала сюрприз… После репетиции Виктор и Лена шли по уже припорошенным снегом улицам домой – именно так Виктор все чаще думал о доме Кулеминых. Эти минуты и он, и она особенно ценили – никто не мешал им сейчас – веселиться и дурачиться, если было настроение – или молча шагать рядом, если настроения не было. Жаль, что от школы до дома так близко… Виктора не покидало ощущение нереальности – в последние дни они почти не расставались: школа, репетиции, домашние посиделки с Петром Никаноровичем и долгожданным мигом, когда Ленка звала их пить чай, и можно было сидеть и слушать, как они с дедом перебрасываются шутками и обсуждать новые приключения Капитана. Такое счастье не может быть вечным, - грустно подумал Степнов. Лена шла рядом и думала: - Как здорово, что он идет к ним домой, что мы так часто вместе. Ну почему он не видит, не замечает, что я о нем думаю? Сколько же можно считать меня девчонкой! «Кулемина, Кулемина». А хочется другого, большего, пламенного. Как растопить, растормошить моего Капитана? - Ай, - Ленка, задумавшись, поскользнулась и схватилась за Виктора, чтобы не упасть, но все-таки не удержалась и теперь рассматривала ушибленные пальцы. - Дай посмотрю, что же ты! – Виктор взял в руки озябшую ладонь. – Больно? «Какая маленькая» - мелькнуло в голове, и он стал дуть на пальчики, чтобы их отогреть. Ему так хотелось поцеловать каждый, что волна нежности прокатилась с головы до ног. Он поднял голову и встретил ее взгляд. Лена не улыбалась, она смотрела так, что у Степнова сжалось и совсем перестало биться сердце. «Вдох, Степнов!» - приказал он себе, - «Вдох, черт возьми, ты напугаешь девочку», а Лена будто нарочно не сводила с него пристальный взгляд… Вечером Лене не спалось, она думала о завтрашнем концерте. Сколько надежд было связано с успехом! Лена знала, что завтра Виктор Михалыч первый раз услышит новую песню, написанную ею, когда растерзанный в бою Степнов остался ночевать у них дома. Наполненная любовью к нему, эта песня должна была стать тем самым сюрпризом, и признанием и проверкой. - Завтра, завтра – стучало ее сердце. - Завтра, - думал Виктор. – Завтра, если концерт пройдет хорошо (а он не может пройти плохо, сомнений не было) он сможет поцеловать ее, поздравляя. Так принято сейчас, никто не придаст значения. А для него это будет таким счастьем. Ведь было не так уж много поводов позволить себе маленькие радости, и Степнов трепетно ждал и не мог дождаться завтрашнего дня… Днем девочек отпустили с уроков. И Виктор видел Лену только мельком на перемене, успев лишь сказать, что подъедет позже. И вот сейчас они уже сидели все вместе в гримерке клуба и гасили шутками мандраж. Заглянул Лагуткин: - Ну, как вы, готовы? Тут мои ребята хотят пожелать вам удачи, - в гримерку ввалились шумные музыканты, стали подбадривать девчонок, давать последние наставления. К Лене подошел Энтони: - Держи, это талисман на успех, он протянул ей маленькую серебряную гитарку на шнурке и легко чмокнул в щеку. - Спасибо. – Лена смутилась, но приняла подарок. - О-о! – нарисовалась рядом Лерка, - к чему бы это?.. - Прекрати, Лера. – Ленка отвернулась и стала искать глазами Степнова, но почему-то его в гримерке не было… - На сцену, пора, - Лагутин поцеловал Наташку, - ни пуха! Степнов, конечно же, видел разговор Лены с Энтони – как видел всегда, что происходило с его кумиром. «Красивый парень. – подумал он, - вот такой и должен быть с ней рядом.» Ему стало нехорошо, как будто иголкой кольнули в сердце. Лена смотрела в зал. Сколько народу, но принимают их хорошо, а она, честно говоря, боялась, что взрослые люди, пришедшие слушать Боба Кантора, вряд ли обрадуются молодежной группе. Но все пока идет отлично! Сейчас будет ее песня. Она снова нашла взглядом Степнова – вот он стоит у стены рядом с Игорем Ильичом. Ну, давай, Кулемина! - Раз, раз, раз, два, три и… «Нет пустых эмоций…» Голос – проникновенный, низкий, волнующий – плыл по залу… У Степнова перехватило дыхание. Его Ленка, его девочка пела сейчас о любви так, как будто знала о ней все, все, что знали тысячи женщин до нее. «Лети за мной, лети…» Лицо ее было таким одухотворенным и таким незнакомым… «Она влюблена!» – осенило Виктора. И ни на секунду мысль о себе не озарила измученную голову. «Энтони, вот оно что!» - боль резанула и сжала, не отпуская. «Вот и конец, - Степнов опустил голову, - я всегда знал, что это когда-нибудь случится… А это больнее, чем когда ногами по ребрам…» Чем дальше пела Лена, тем нестерпимее становилась боль, он не мог больше терпеть и вышел на улицу. «Все, все, все» - колотилось в голове. Он и сам не догадывался, сколько тайных надежд хранил в душе – сейчас эти глупые надежды рухнули в один миг. Лена видела, как Виктор, опустив голову, покинул зал. Закончив петь, она стала лихорадочно думать, понял ли он, о чем была песня. «Не мог не понять. – думала девушка, - что же он скажет мне сейчас, что?» Аплодисменты взорвались бешеным ревом, зал бушевал и свистел, вызывая ранеток на поклон. Девочки поприветствовали зрителей и уступили сцену лагуткинцам. - Боже, как здорово! – Аня, Женя и Наташа прыгали от восторга, - мы им понравились, ура! В гримерку ворвался Рассказов: - Поздравляю с успехом, девчонки! Вы просто молодцы! Супер, так спели! Лена наконец увидела Виктора: он вошел в гримерку с цветами. Сердце ее ускорило и без того бешеный бег, но внешне она выглядела спокойно как всегда. «Что, что?» - молили только глаза. - Вот, Лен, это тебе – Виктор протянул букет. – Сегодня ты пела потрясающе, с дебютом тебя. Лена пыталась поймать его взгляд, но Степнов не поднимал глаз: - Поздравляю всех еще раз, а сейчас мне нужно уйти. Игорь, отвезешь девушек с Лагуткиным? - Не вопрос – удивился Рассказов, - случилось что? - Нет, просто очень нужно домой, - и так и не взглянув на Лену, Виктор вышел. Ленка растеряно опустилась на стул. «Нет. Нет… Не понял? Или понял и?.. И ушел… Значит… Значит…» И вспыхнула в душе ярость: «Трус! Он струсил!» Ах, как было горячо и обидно, и щеки запылали от гнева, надежно прикрытые светлой волной волос. - Ленка, что ты? – Наташка заметила что-то и испуганно смотрела на нее. - Все ОК, Натаха, все ОК! – и Лена выдала такую улыбку, что вошедший Энтони даже зажмурился. - Получите еще один букет, - резвилась Лера, - а нам? - А вам – целая корзина, - и Лагуткин втащил в гримерку огромную корзину с цветами. - Ой, девочки, настоящий успех! – Наташа прыгнула отцу на шею. – Мы не подвели, да, пап? - Вы чуть не сорвали наше выступление… Ничего себе разогрев! – Лагуткин улыбался. – А сейчас давайте-ка по домам, завтра школу никто не отменял, отпразднуем в другой раз. - Не хочется в школу. – заныли Аня и Лера, но Рассказов поддержал Наташиного папу: - А то вас не будут отпускать на концерты, - предупредил он их. Лена сидела на постели, обняв руками подушку. Нет, подушка была сухая, но странно, что она еще не разлетелась пухом по комнате, так терзали ее девичьи руки. - Трус! Трус! – твердила как заезженная пластинка Лена… Летели дни… Какие они стали холодные, эти короткие серые зимние дни… Лена и Виктор перестали ходить вместе из школы. Степнов по-прежнему приходил к Петру Никаноровичу, но позже. До конца книги оставалось совсем ничего. Лена перестала звать их к совместному чаепитию. Дедушка удивленно косился и однажды спросил Виктора: - Ленка-то моя, на тебя сердита что ли? - Да нет, Петр Никанорыч, - Виктор отвел глаза. – у нее хлопот теперь немерено, они же к новым концертам готовятся, с лагуткинцами репетируют. - Ты смотри, Виктор, мне было так спокойно, когда ты за Леночкой присматривал… - Все хорошо, Петр Никанорыч, вы же знаете, я Лену в обиду никому не дам. - Ну и славно, - обрадовался дед. Рассказов и Степнов сидели в учительской и сочиняли методички. - Вить, ты прости, я, наверно, не в свое дело лезу, но что-то ты смурной ходишь… - Игорь, расскажи лучше, как там девчонки, когда следующее выступление? - Т-ты, брат, что-то совсем нас забросил – прищурился Рассказов. – Уже и девчонки спрашивают, почему ты с нами не ездишь. Амурные дела? - Да уж, сплошной амур, - поморщился Виктор. - Девчонки вон интервью давали, почитай, если хочешь, - Рассказов бросил другу журнал. На обложке красовалась вся группа в полном составе. Виктор пробежал глазами статью, ища главное: - Лена, Вы исполняете единственную песню, которую сами написали. Почему Вы не пишете больше, ведь Ваша песня вызывает неизменный успех? - Свою песню я написала для очень дорогого для меня человека. Больше, к сожалению, вдохновение меня не посещало… - Пожелаем ранеткам творческих удач… Да, для очень дорогого человека, Виктор так и думал. Интересно, что у них с Энтони, но не спросишь ведь об этом Рассказова… В школе готовились к юбилею Шрэка. Николая Павловича любили и уважали, ранетки подготовили специальное выступление, а в выходные директор пригласил всех учителей на свою дачу – отметить круглую дату, школьные коллеги давно стали его настоящей семьей. Виктору не очень хотелось веселиться, но обидеть уважаемого директора он не мог, и сейчас сидел со всеми в скромном домике в нескольких километрах от Москвы. Вечер был приятным, Шрэка мило поздравляли, чокались шампанским, шутили – и Виктор немного оттаял и даже протанцевал тур вальса с обворожительной Агнессой Юрьевной, которая одела старое платье с кружевами. Вальс был единственным танцем, который Степнов освоил еще к своему выпускному вечеру. В кармане затрезвонил мобильный. - Витя, ты не мог бы сейчас приехать? - Что стряслось, Петр Никанорыч? - Витя, у нас что-то странное – Леночки до сих пор нет, как бы не случилось чего… - Сейчас буду, - Виктор схватил куртку и рванул на шоссе ловить машину. - Говорите, Петр Никанорыч, звонила Лена? – Степнов дал водителю двойную оплату и уже через полчаса был у Кулеминых. - На, смотри – дед дал Виктору записку. «Дедуль, не волнуйся, сегодня я у Наташи» - И что? – спросил Виктор. - Понимаешь, мама Леночкина звонила, просила кое-что… Ну я и стал Наташу просить Лену к телефону позвать. А ее там и нет…- дед выглядел растерянно. – Боюсь я что-то, Витя… - Так, Петр Никанорыч, давайте-ка вы ложитесь, валерьяночки накапайте. Я сейчас пойду к Наташе и все выясню. Через 10 минут Виктор звонил в Наташину дверь. - Виктор Михалыч, что вы здесь делаете, 12 часов ночи? – Наташа, что-то сообразив, опустила голову. - Рассказывай, - жестко приказал Степнов. - Ладно. Они с Энтони в клубе сегодня, Лена звонила, просила прикрыть, а дедушка ее к телефону звать стал, а мобильный не отвечает, - нехотя призналась Наташа. – Они, наверное, погулять еще решили. - Ясно, спи давай! – Степнов закрыл за собой дверь. Он остановился у подъезда. Что ему теперь делать? Меньше всего он хотел вмешиваться в личные дела Лены. Но что он знал об этом парне? А если ей нужна помощь? Эта мысль перевесила все сомнения. И снова он гнал водителя по расцвеченной рекламой Москве в центр. В клубе было светло и шумно, играла музыка, дым сигарет ел глаза. Виктор обежал глазами зал: «нет», рванулся вверх по лестнице в гримерную и замер. На площадке Энтони обнимал Лену и горячо ее в чем-то убеждал. - Почему бы и нет, - долетело до Степнова. Виктору захотелось провалиться сквозь землю. Но было поздно – Лена уже увидела его, глаза ее изумленно расширились, и она высвободилась из кольца чужих рук. - Что это значит, Виктор Михалыч? Что Вы здесь делаете? Виктор собрал волю в кулак. - Тебя дед ищет, Кулемина, и мобильный не отвечает. Что ты вытворяешь? - Ах, дедушка меня ищет… - глаза ее сощурились, она запрокинула голову, - а мне кажется, что я вижу перед собой своего учителя пофизкультуре… - Не надо. Лена, поехали домой. – Виктор взял ее за руку. - А если нет? – девушка смотрела на него странным холодным взглядом, от которого мурашки бежали по спине. - Поехали, Лена. – Почти жалобно попросил он. - Лена, у тебя проблемы? – к ним подошел Энтони. - Извини, Энтони, мне сейчас нужно уехать – медленно, очень медленно произнесла Лена. - Лена, мы же… - Энтони растерянно смотрел то на нее, то на этого странного мужика. Кажется, он видел его один раз в клубе. – Я не понимаю. Лена… - Энтони, я уезжаю, – повторила Лена. И она все так же медленно пошла к выходу. В машине оба молчали, было просто невозможно произнести что-то вслух. У подъезда Виктор взял ее за руку: - Лена… - Что «Лена»? – она выдернула руку. - Ты не должна была так поступать. - Разве я Вам что-то должна, Виктор Михайлович? – с вызовом произнесла девушка, отчетливо выговаривая каждую букву. «Господи…» - Ты заставила волноваться деда, неужели ты забыла, что у него больное сердце? Лена опустила голову, затем подняла… Бездонные омуты глаз… - А Вы, Виктор Михайлович, Вы волновались за меня? У Вас здоровое сердце? – почти шепотом произнесла она. Пауза висела невозможно долго. Мысли бились в голове, как в клетке. «Что ей сказать?» - Я волновался, Лена – хрипло, на выдохе. Пальцы ее легли на его куртку. - Почему, Виктор Михайлович? Почему Вы за меня волновались? – глаза требовали ответа, ни полсекунды не оставляя на размышление. Тишина. Лена поняла, что ответ она не услышит. Слезы закипели на глазах: - Ты трус! Я рада, что могу сказать Вам это в лицо! Вы трус, Виктор Михайлович! – в ярости она ударила его кулаком в грудь. Когда Виктор начал воспринимать окружающее, дверь подъезда уже захлопнулась. Он обессилено опустился на лавочку. Когда-то я уже сидел здесь – мелькнуло воспоминание. Душу жгло огнем. «Я – трус?! Почему? Неужели я что-то могу значить для нее? Господи, что же делать. Это же не моя девочка, я никогда не видел ее такой… Я сейчас с ума сойду…» «Трус» - снова и снова звучало в ушах. Он караулил ее у подъезда. Единственное, что он понимал, что теперь уже не может жить, не разобравшись до конца, не попробовав что-то прочитать в этих удивительных глазах. «Будь что будет» - думал он, меряя шагами дорожку. Лена вышла. Степнов хотел броситься к ней, но наткнулся на очень твердый взгляд: - Простите меня, Виктор Михайлович, за вчерашнее. Я доставила Вам много неприятностей, наговорила всякого. Вы спасли меня от очень большой глупости, спасибо. Мой дедушка тоже просит Вас поблагодарить. - Не за что, - ошеломленно пробормотал Виктор. От этих твердых незнакомых глаз веяло холодом. Степнов в который раз подумал: «Боже, что мне делать?» - Неплохо было бы пойти в школу, - словно в ответ произнесла Ленка и, не оглядываясь, пошла по улице. «Как холодно, - шла и думала Лена, - как холодно. Скорее бы приезжали мама и папа. Я так устала. Не могу больше, не хочу быть сильной. Хочу быть слабой, все надоело, поплакать хочу…» В полушаге от нее шел мужчина, до которого было никак не дойти. «Наверное, я дурак, - шел и думал Степнов. Нет, не дурак – козел. Именно козел из стада козлов. Ты так неистово мечтал о счастье – эта девочка вчера держала его у твоих рук. Где ты был, Степнов, когда раздавали мозги? Как теперь жить? Я не могу теперь быть с ней. И не могу без нее. И что – разбить дурью башку о ближайшую стену?» Так они и вошли в школу – ни слова не сказав. На перемене к нему в зал заглянула Наташа. - Виктор Михайлович, простите меня за вчера, мне не нужно было прикрывать Ленку… Виктор смотрел молча. - Вы свободны сегодня, с Вами мой папа поговорить хочет? - Да, пожалуйста. – Степнов даже не удивился, его уже ничего сегодня не трогало. «Может, заявление написать, умотать куда-нибудь…» Лагуткин пришел в школу после уроков, часов в 5, когда уже село зимнее солнце и в школе почти никого не было. От него как всегда исходило ощущение уверенности, надежности, крепкой мужской силы. - Виктор, я к тебе по такому деликатному делу… Ты извини, если что не так скажу, я мужик прямой… - Да что за церемонии, проходи, садись. - Там у тебя вчера конфликт с моим мальчиком вышел. Он потом мне звонил. Да и Наташка кое-что порассказала. В общем, так: Энтони я с утра домой отправил, к жене. (Степнов дернулся.) Все равно мы через три дня все улетаем. - А я пришел тебе сказать как мужик мужику: кончай фигней маяться, брат. На девочку смотреть уже сил нет. Ты или мозги ей не пудри, или решай уже что-нибудь, хватит дурить. - А я типа фигней страдаю?! – Степнов сжал кулаки. – Что ты несешь? Она ровесница твоей Наташки, я почти вдвое ее старше, я ее учитель! - То, что ты учитель, еще не означает, что ты не дурак! Подумай для разминки мозгов: учитель – это что печать от рождения? Тебе ее в роддоме поставили? - Ты пойми, - Лагуткин положил руку Виктору на плечо, - я сам через это прошел, предал себя однажды. Мне выпал один шанс на миллион – все исправить. Жизнь наша, Витя, такая короткая, счастье пролетает мимо в один миг – не успел, прохлопал ушами – все, иди локти кусай. И в этой жизни все эти «старше» или «учитель» ничего не стоят по сравнению с тем, ради чего только и стоит жить… Да ты хоть любишь ее, дубина? - А не врезать тебе? – напрягся Виктор. - Давай, давай, себе заодно, - Лагуткин встал. – Подумай, Виктор. – И еще раз хлопнув его по плечу, ушел. Зимняя ночь была холодной и длинной, луна изредка выглядывала из-за туч и равнодушно смотрела вниз на одинокого, не спящего отчего-то человека, который мерил комнату шагами… Степнов окликнул Лену в школьном коридоре. - Лена, можно тебя на минутку? Ранетки удивленно уставились на Виктора Михайловича – не часто его можно было встретить в таком виде – костюм очень шел ему, проходящие мимо учителя даже оглядывались. Лена взглянула на подруг, и те отошли в сторону. - Мы можем сегодня поговорить? - А сейчас что, не можем? – Лена смотрела мимо, слегка пиная ногой стенку. - Я прошу тебя зайти после уроков в спортзал. - Ладно уж, - Лена, так и не подняв головы, ушла догонять подруг. Степнов сжал зубы. Решение принято. Отступать некуда. После уроков в зале было тихо и убрано, Виктор в задумчивости расхаживал вдоль стены. Развернувшись, он увидел Лену, молча стоявшую у двери. - Зайди и сядь, пожалуйста, - Степнов подошел к дверям и повернул ключ. Лена так же молча села на ближайшую скамью. Степнов тоже молчал, собираясь с мыслями. Было слышно, как об окно бьется шальная муха. Но вот мужчина заговорил: - Во-первых, я прошу у тебя прощения, что наш разговор происходит здесь, в спортивном зале. К сожалению, я не смог придумать другого места… Лена молчала. - Во-вторых… Опять повисла пауза. Мозг Виктора жгло огнем. «Я старый солдат и не знаю слов любви» - пронеслось в голове. - «О боги, помогите!» - Во-вторых, я скажу тебе одну вещь и прошу тебя, если тебе будет неприятно слушать – останови меня, я не обижусь и не буду тебя удерживать. - Позавчера одна девушка назвала меня трусом. – Лена дернула плечом, но Виктор жестом попросил не перебивать. - Да, Леночка, ты права, я трус. Но сейчас я постараюсь не быть им. Просто есть вещи, которые учитель не должен себе позволять. Но я все-таки скажу тебе то, что должен… («Вдох, Степнов!») - Я очень люблю тебя, Лена. Ты для меня самый дорогой человек на свете. Жить без твоей улыбки, знать, что ты меня презираешь – это невыносимо. - То, что я твой учитель, не самое главное. Я старше тебя и я не знаю, нужен ли тебе. Я мог бы всю жизнь просто быть рядом, чтобы оберегать тебя, помогать тебе. Но мне показалось… Я подумал… Ты уже не ребенок и имеешь право знать, как я к тебе отношусь. - В общем, считай, что ты получила официальное предложение руки и сердца, - Виктор грустно усмехнулся, – не сейчас, конечно, потом… А теперь ты можешь встать и уйти. Я все понимаю. В любом случае остаемся друзьями, и я все равно всегда буду рядом. Лена сидела и молча смотрела на него каким-то непонятным отрешенным взглядом. «Все, Степнов, все» - Виктор, наконец, отвернулся. – «по крайней мере, ты больше не трус.» Он услышал шорох движения за спиной – «уходит» - и не стал оборачиваться. На его плечо легла легкая ладонь. - Виктор Михалыч… Степнов медленно обернулся. Лена стояла перед ним, глаза ее так сияли, что он невольно улыбнулся: - Энеджайзер ты мой… - Виктор Михалыч, скажите, а ученица может себе позволить то, что не должен позволять учитель? - Лен, что ты… А Ленины руки уже обхватили его шею, губы – теплые, нежные – не оставляли никаких сомнений в его сердце, и он изо всех сил стиснул свое счастье в руках.
Amazing: Название: "Верьте в Новый год, люди!" Рейтинг: G Жанр: Романтика Статус: окончен Комментарий автора: Фанфик создан для ОвцеФеста-2009.
Amazing: Комментировать можно здесь: http://lenkovictor.forum24.ru/?1-8-0-00000450-000-0-0-1232403931 Эпиграф: - Это кто?! - Дед Мороз! («Чародеи») За темным окном медленно кружились снежинки, некоторые полетали так близко к стеклу, что хотелось их слизнуть. Лена приоткрыла форточку и поймала снежинку на ладонь – и тут же захлопнула окно, братик может простудиться. Родители вернулись днем раньше, чтобы встретить Новый год всей семьей и поддержать Лену. Хотя дочь никогда не жаловалась, но по голосу даже на расстоянии было ясно, что ей сейчас нелегко. Да и Петр Никанорович намекнул, что уж очень мало родительской любви достается старшей дочери… Сейчас мама укладывала братика спать и уже приготовилась читать очередную сказку. Малышу нужно было побольше слышать родную речь, а то неизвестно еще на каком языке окажутся его первые слова. Лена присела у окна. Уходить не хотелось, словно слушая тихий мамин голос и немудреную сказку, сама превращалась в маленькую девочку… - Лена, посмотри на себя: вся перемазалась, а коленки! Немедленно тащи йод! - Мам, какой йод! Мы опять выиграли, только Сережка мой мячик на крышу закинул. - Опять? Лена, какой по счету? - Ну, мам… Серо-зеленые глаза девчушки в оконном стекле встретились с грустными глазами девушки в комнате. Маленькие детки – маленькие бедки. Потом детки вырастают и узнают, что есть беды, которые не залечишь йодом… - Фея подошла к маленькой кроватке и произнесла: «Твое самое заветное желание исполнится, когда…» - Заснул. – Мама кивнула Лене. – Пойдем чайку попьем. - Пойдем. А потом наряжать елку, пусть у нас будет настоящий Новый год, как раньше! 31-го декабря квартира Кулеминых преобразилась. Все было начищено и сияло. Почти посередине самой большой комнаты возвышалась огромная елка, игрушки на верхние ветви пришлось вешать со стремянки. Их разыскали на антресолях, там же нашлись и маски, и парики, и даже снежинки, которые Ленка вырезала из бумаги еще лет 10 назад. Все это теперь было развешано по комнатам, играло и переливалось красками, отражаясь в зеркалах и напоминая какой-то дворец. Пахло хвоей, пирогами, мандаринами и молоком. Днем вся большая компания собралась в кафе, ставшем для Ранеток уже почти вторым домом. Не хватало только Наташки, которую родители увезли с собой в Германию, не желая оставлять ее наедине со своим горем. Наташке за день отправили столько СМС-ок, сколько не переслали друг другу за год. Но играть без нее не стали, просто посидели вместе, обменялись подарками. Потом потихоньку стали расходиться – первыми убежали Лерка со Стасом, прихватив хвостиком и Надю, за ними ушли Женька с Колей, Лену вызвался проводить Гуцул. До дома дошли быстро, обсудив предстоящие игры, Гуцул было предложил погулять, но Лене хотелось домой и она не стала задерживаться. Сейчас Лена ходила по квартире со странным чувством нереальности происходящего, как будто и сама она как-то раздвоилась. Тепло родительской любви, уют родного дома – было так прекрасно, что ей казалось, будто она спит или снова стала ребенком. А вторая Ленка смотрела со стороны: не исчезло бы это все с 12-м ударом часов… - А что бы я загадала, если бы вдруг ко мне явилась фея? – Ленка улыбнулась. Отчего бы и не помечтать перед Новым годом? Притвориться, что все возможно, стоит только захотеть. Она подошла к елке, качнула шарик с отразившимся в нем лицом. - Что бы мне загадать сегодня? – Сев на диван и взяв на колени подушку, Лена задумалась. В ее памяти стали всплывать самые счастливые моменты последних лет. Вот их команда побеждает в соревнованиях – сколько тогда было радости! Вот приезжают освобожденные родители с маленьким братиком! Вот они с девчонками первый раз выступают с концертом! А дальше… Дальше память подсунула квадрат, очерченный веревками, рев зрителей, кровяную муть в глазах – и руки, сильные руки, которые не дают ей пропасть, подхватывают и уносят, и слышно рядом чье-то сердце, которое бьется в такт с твоим… Лена поморщилась. Никуда, никуда невозможно уйти от этих мыслей, которые в самый неожиданный момент, словно исподтишка, нападают и мучают… Никому, даже себе самой она не могла бы объяснить, что с ней происходит. Единственное, что она ощущала, что она перестала себя контролировать, потеряла власть, словно бы это не она, Елена Кулемина, а какая-то другая, незнакомая, от нее не знаешь, чего ожидать, и хочется укрыться, сбежать, а незнакомка настырно пытается залезть в самую душу и вырвать оттуда самый главный секрет, самое заветное и сокровенное… Услышав звонок в дверь, Лена пошла открывать. Но дверь неожиданно распахнулась, и Лена увидела себя в большом зале наподобие их спортзала в школе, только почему-то дверей было не две, а много, и Лена тут же запуталась, куда идти дальше. Наугад она ткнулась в первую – Ее тут же оглушил свисток: «Давай, Кулемина!» - Мяч в руках, нужно попасть в кольцо, стоит только добросить и… Снова зал, двери… Ленка начинает дергать ручки, одна поддается. За ней сцена, софиты, Лерка за барабанами, микрофон у лица. Глаза в темноту, воздух в легкие и… Зал, двери, двери… Лена начинает бежать, она боится опоздать, скоро Новый год, будут бить часы. Дверь. Кафе. Рядом знакомые. Весело, шумно. Все танцуют, и Лену кто-то ведет и кружит… чье-то лицо с темными шальными глазами так близко, еще ближе и… Двери, двери… Лена начинает кружиться в этом странном зале, ее охватывает тревога, рядом нет кого-то очень нужного… «Словно Алиса в Зазеркалье», - думает Лена, она пытается разбить эти двери, эти стены, но они смыкаются и не хотят пропускать… Внезапно в зале появляются огромные часы, которые начинают свой неумолимый новогодний отсчет. Лену охватывает паника. Рядом возникает легкая фигурка в невесомом розовом платье и голосом Риты Лужиной произносит: «Твое заветное желание исполнится, когда ты, Лена… Лена…» - Лена! – мама стоит у дивана с братиком на руках. – Ты заснула, дорогая, ты не простудилась? И правда – Лена выглядит странно: глаза затуманены, а в ушах словно звучит еще чей-то голос… - Сколько времени, мам? - Да уж почти 9, пора на стол собирать, скоро отец приедет. Лена набрасывает свитер: - Мама, я сейчас, я кое-что забыла… Степнов сидит у себя в комнате и зашивает любимые брюки. Да, представьте себе – брюки у спортсменов слабое место, почему-то совсем не выдерживают больше года непрерывного использования… Он откусывает нитку и задумчиво смотрит вдаль. Ах, какие были планы на этот вечер! Они с Петром Никанорычем давно придумали, что Степнов возьмет в школе костюм Деда Мороза и заявится к Кулеминым нежданным гостем. Однако вчера пришлось все отменить – приехали Ленкины родители и сорвали такой замечательный сценарий! Придется грустить одному. Звали в гости Рассказов с Каримовой, но не будешь же мешать парочке. - Что ж, - подумал Степнов, - опять не везет. Ничего, спортсмену главное – с дистанции не сойти! Звонок в дверь застал его врасплох. Сам готовый сыграть Деда Мороза, в его приход он верил меньше всего. Но за дверью… За дверью стояла девушка – в клетчатых свисающих брюках, куртке с капюшоном, закрывающим светлую челку и безразмерных ярких кедах… «У меня самая оригинальная - лучшая Снегурочка в мире» - мелькнуло в голове у Степнова, пока он как вкопанный замер на пороге. - Что же Вы, Виктор Михайлович, разве так встречают гостей под Новый год? – девушка улыбнулась, и в коридоре стало светлее. - Проходи, я сейчас, - встрепенулся Степнов и спохватился, - Что-то случилось? Дома что-то? - Случилось, Виктор Михалыч, только не совсем дома… - Что?! – Степнов уже схватил куртку и засовывал ноги в ботинки. - Понимаете, - Лена потупила глазки, - мне нравится один человек, и я не знаю, как его пригласить к нам на Новый год… У Степнова вытянулось лицо. Готовый помогать во всем и всегда, он что-то не мог сообразить, чего сейчас хочет от него эта такая неожиданная в последнее время Ленка, которую он уже отчаялся понять. Она что – о Гуцуле? А что хочет от него? Лена со стесненным сердцем ждала ответ. «Почему он молчит? Она что-то не так сказала? Наверное, все это глупо… примчаться сюда…» Она уже начала разворачиваться к двери, когда Степнов резко остановил и в ярости развернул ее за плечи: - Кулемина! Что ты делаешь?! Я живой, по-твоему? То бегаешь от меня, то сама приходишь! Не могу я так больше, Лена, слышишь?! Он отвернулся, сжимая кулаки. Лена стояла тихая, как мышонок. Потом несмело взяла Виктора за руку: - Я больше не буду от Вас бегать, Виктор Михалыч, - сказала она тихо, но твердо. Степнов повернулся, не веря своим ушам: - Лена… Это правда, Леночка? Лена серьезно, глядя прямо в потемневшие синевой глаза, медленно кивнула. - Но это значит… значит, что ты разрешаешь мне любить тебя? - Нет, - Лена провела рукой по его щеке, и от воспоминания у обих защемило сердце, - это означает, что я разрешаю себе любить тебя… И серо-зеленые глаза приблизились и смешались с синевой, как летняя листва смешивается, отражаясь в синеве озер… - Да где же она? Куда ты ее отпустила? – Ленкин папа нервничал из-за отсутствия дочери. – Уже 11, мало ли что может случиться… - Не переживайте, все будет хорошо, - Петр Никанорыч явно чему-то радовался. Заскрежетал ключ в замке. Семейство Кулеминых высыпало в коридор, где Лена отряхивала от снега высокого мужчину в золоченой шубе до пола, бороде и шапке. - Вот, родители, дед, я вам Деда Мороза привела, что же за Новый год без Деда Мороза! – а Дед Мороз смущенно переминался с ноги на ногу и счастливо улыбался…
полная версия страницы